В секции у Арчила Абуашвили занимаются инвалиды  и ребята из малообеспеченных семей. Чемпион мира по кикбоксингу на собственном примере учит подростков преодолевать любые жизненные трудности. Спорт и воля делают то, что порой не в силах сделать врачи.

— По залу бегом! Пошли!

— Прыжки на месте! Выше колени!

— Бой с тенью! Резче удары!

Тренироваться у чемпиона мира престижно. Тренироваться у чемпиона мира дорого. Но только не для этих мальчишек, истово молотящих воздух своими далеко не внушительными кулачками. Для них здесь всё бесплатно. Ведь и главная цель тренировок у Бачо, как называют его воспитанники, совсем не та, что в обычных спортивных секциях: не отправить в нокаут всех соперников и завоевать пояс чемпиона — это только полдела. Главное — победить самого себя.

Любовь к жизни

О создании секции Абуашвили объявил в начале года. У него и прежде тренировались подростки, но новый клуб должен был стать особенным: прийти сюда должны были не «нормальные» со всех точек зрения папины-мамины сыновья, а пацаны с проблемами. Те, кто к улице привык больше, чем к домашнему уюту, успел попробовать наркотики и водку, ребята с серьёзными заболеваниями. Первым подопечным Бачо стал 16-летний Мераб.

— Ко мне его на тренировку родители привели, — рассказывает Арчил. — Точнее, принесли. У Мераба церебральный паралич, с самого детства только в коляске передвигался. Мне заранее сказали: мол, парень-инвалид хочет у тебя автограф взять. Я для него заранее специально плакаты свои подготовил, расписался. Жаль мальчишку стало: глаза горят, видно, что с характером, только сам и шага сделать не может. Спрашиваю: «А самому побоксировать слабо?» Ему неслабо оказалось…

На первые тренировки Мераба буквально приносили на руках. Из зала он едва выползал, всё равно пытаясь опираться на собственные полуживые конечности. Но четыре месяца изматывающих тренировок не прошли даром.

— Он когда первый раз самостоятельно присел, его отец заплакал, — говорит Абуашвили. — Сколько лет сына по врачам возил — всё без толку. Сейчас Мераб уже двести раз сам приседает и отжимается сто девяносто. В зал приходит на полчаса раньше всех и уходит по.следним. Вот он сюда идёт…

К тренерскому столу подходит крепкий подросток со сверкающими глазами. Да, идёт неуверенно, переваливаясь по-утиному. Но ещё недавно он вообще не мог сделать и шага!

— Ну да, с детства в коляске сидел, — подтверждает подросток. — Мне несколько лет назад операцию сделали, но помогло мало. Это мне Бачо потом объяснил: надо самому в свои силы поверить, тогда всё получится. Вот стараюсь, пробую. У меня «утка» пока не выходит (специальное упражнение, когда двигать и наносить удары нужно одновременно руками и ногами — Прим. ред.) Но обязательно выйдет, я знаю, каждый день занимаюсь.

— Передохнул, сыночек? — спрашивает его наставник. — Давай-ка становись в пару. Учебный бой!

— Молодец пацан, — тихо констатирует Арчил. — Дай Бог, всё так и пойдёт, на следующий год можно будет на соревнования выставлять.

«Железный Бачо» говорит спокойно, но таким тоном, что сжимает сердце.

Самый важный бой

Его слушаются не потому, что тренер. И даже не потому, что мировой чемпион. Завоевать авторитет у подростков непросто. Но Абуашвили имеет право учить их победе в жизни.

В Ростов он приехал в 80-х, уже имея за спиной титулы чемпиона Грузии по водному поло, боксу и школьному многоборью. В родном Тбилиси молодого спортсмена называли Бачо («богатырь»). Ещё бы: домашний мальчик, сын театрального режиссёра, получив в глаз от дворовых хулиганов за свой костюмчик с бабочкой, решил стать самым сильным и стал! Впрочем, провожая юниора в Ростов, никто не мог предполагать, как сложится дальше его судьба.

— Сильным был. И глупым, — вспоминает Арчил. — А вокруг время такое: перестройка., законов нет. За один поединок в подпольных боях без правил платили больше, чем за месяц на заводе. Деньги стали появляться. И авторитет тоже… в определённых кругах. У меня к тому времени уже семья появилась, ребёнок рос. Думал, что счастье пришло…

…29 июня 1995 года мой сын попал под трамвай. На Соборной площади, прямо напротив храма. Я тогда первый раз в жизни упал в обморок.

Мир для меня рухнул. Я ехал на кладбище и ночевал там, около могилы сына. Казалось, что ему там страшно одному, ведь он такой маленький… В общем, жил как в бреду. Чтобы хоть как-то забыться, я однажды сделал себе инъекцию. Достать наркотики для меня тогда проблемы не составляло.

Несколько лет я кололся каждый день. Мог «закатиться» прямо с утра. В себя пришёл только в милиции — меня наконец взяли за хранение героина. Тогда, увидев себя в зеркале, я словно очнулся: в кого я превратился? И дал себе слово: больше никогда в жизни не притронусь к наркотикам.

Сегодня Арчил не скрывает тёмных пятен своей биографии. Регулярно выступает в школах и вузах, убеждая молодёжь никогда не пробовать наркотиков. Ведь сам он хорошо знает, чего потом стоит отказаться от них.

Выйдя на свободу в конце 2003-го, спустя трое суток он был уже на стадионе. Бегал в фуфайке и сапогах, выданных ещё в колонии. Таскал штангу. Снова занялся любимым боксом. Но затем узнал: снова выйти на ринг он уже не сможет, не те годы. Зато открыт путь в кикбоксёры.

В январе 2004 года начинающий кикбоксёр Абуашвили в сорок один занял второе место на чемпионате России. Потом были и другие победы, в том числе на мировом первенстве среди профессионалов. Но та, первая, стала решающей. Ведь это была победа над собой.

«Их не надо жалеть»

— Понимаешь, интересно мне с ними, — говорит Бачо, глядя, как его подопечные молотят ногами грушу. — Профессионала тренировать — конечно, и слава будет, и деньги. Но неинтересно. Эти пацаны — они ещё сырой материал. Из них не просто спортсменов, из них людей лепить надо.

Опыт в воспитании чемпионов у Арчила есть. Пять лет назад крестница Бачо напросилась к любимому дяде в ученицы. Сегодня 19-летняя Даша Ходченкова — третья рука планеты, на Чемпионате мира по кикбоксингу в Греции заняла третье место.

— Да, Дарья у меня молодчинка, гордость моя, — улыбается Бачо. — И из этих толк, надеюсь, будет. Ребята волевые. Вот Сева — у него астма. И ничего, занимается. Недавно на городском чемпионате первое место занял. Ещё Русик есть — его какие-то уроды битой избили, он теперь с трудом движения координирует. Но старается, бьётся за жизнь.

— Это не лечебная физкультура, это настоящий, очень жёсткий спорт. Что за особый метод, с помощью которого получается ставить на ноги парализованных и делать чемпионами астматиков? — наконец задаю я самый главный с начала беседы вопрос.

— А нет никакого метода, — отвечает Арчил. — Я просто не вижу в них инвалидов, вот и всё.

Знаешь, любовь не всегда означает жалость. Демонстрация жалости только делает хуже. Поэтому на ребят, у которых со здоровьем проблемы, здесь никто внимания не обращает. У меня же не только инвалиды занимаются, есть и здоровые пацаны, у которых просто в жизни другие проблемы. Родителей нет, например, или есть, но те ещё… У них тоже травмы, только душевные. На какую дорожку эти ребята могут свернуть, если им не помочь, я хорошо представляю. И если парень, которого все трудным называли и говорили, что сердца у него нет, теперь Мераба другом считает и готов за него вступиться, значит, что-то у него в душе к лучшему изменилось. Значит, бой он свой главный выиграл, понимаешь